Фадеев Валерий Владимирович. Нападающий. Заслуженный мастер
спорта.
Родился 20 июля 1939 г. в г. Москве.
Воспитанник московской юношеской команды "Метростроя" и московской
ФШМ. Первые тренеры - Нил Степанович Гугнин, Константин Иванович Бесков.
Играл в командах "Динамо" Москва (1959 - 1966), "Шахтер"
Донецк (1966 - 1967), "Политотдел" Ташкентская обл.
(1968), "Динамо" Махачкала (1969), "Динамо" Целиноград
(1970 - 1971).
Чемпион СССР 1959, 1963 гг.
Сыграл 1 матч за олимпийскую сборную СССР.
КАК ДЕЛА?
- В ваше время футболистами все больше становились дети пролетариев. Вы
же, кажется, не из этого круга?
- Из этого. Отец, прежде чем возглавить отдел в одном из отраслевых министерств
и получить направление за границу, был простым рабочим. А пока он служил
вдали от родины, меня воспитывала тетка, вместе с мужем работавшая на
заводе "Каучук".
- Отец был футбольным болельщиком?
- На родине болел за ЦДКА, живя в Австрии - за "Рапид", в Англии
тоже выбрал для себя клуб. Но когда я заиграл за "Динамо", стал
поклонником бело-голубых.
- Как попали в "Динамо"?
- Сначала был звездой дворового футбола, потом сосед Алик Комаров затащил
в юношескую команду "Метростроя". Директором школы там был стоппер
ЦДКА 30 - 40-х годов Константин Лясковский, а тренировал нас знаменитый
на всю Москву детский тренер Нил Степанович Гугнин, потрясающий специалист
и человек. Дебютировал, помню, в матче с ГПЗ (Подшипниковый завод), и
сразу за 1-ю юношескую, поскольку поздно пришел в организованный футбол.
Но в первом же матче забил четыре гола. Вскоре меня перетащили в ФШМ.
После чемпионата СССР 1958 года среди футбольных школ в Воронеже посыпались
предложения - от "Спартака", ЦСК МО, "Динамо". Я -
к своему тренеру, Константину Ивановичу Бескову, за советом. Он с ходу:
"Иди в "Динамо". Взяли нас человек восемь на просмотр.
После первого же матча за дубль с "Адмиралтейцем" начальник
команды Евгений Фокин поздравил: "Ты зачислен".
- Откуда у вас была спринтерская скорость и набор финтов, на которые попадались
даже зубры обороны?
- Дриблинг - со двора. Народу на площадке много, пространство ограничено,
надо было все время что-то придумывать, чтобы не потерять мяч. А скорость?
Жил на 10-м этаже, лифт не всегда работал, а в детстве постоянно куда-то
спешишь - и вниз, и наверх - через две ступеньки. Хотя скорее это природное.
В Плехановском институте честь факультета на стометровке защищал постоянно.
- На вас в "Динамо" возлагались большие надежды. Как считаете,
оправдали их?
- Наверное, оправдал бы, если бы серьезно относился к делу. Но все давалось
легко, вот и довольствовался тем, что природа дала.
- Не рановато ли расстались с "Динамо" - в 27 лет?
- Так не по своей же воле. В начале 1966 года Вячеслав Соловьев - тот,
что брал меня в олимпийскую сборную, а потом сменил Александра Пономарева
в "Динамо", - требовал, чтобы я ехал на предсезонный сбор. А
у меня преддипломная практика в Плехановке - и так два академических отпуска
брал. Декан Рубен Тарасьян говорит: больше нельзя, отчислим. Говорю Соловьеву:
"Другие по полгода мениск залечивают, я-то меньше буду отсутствовать".
В общем, сначала вышло по-моему, но после аукнулось. С апреля я постоянно
был в составе, но после поражения от киевского "Динамо" (0:2)
Соловьев устроил собрание, на котором заявил, что мы с Володей Глотовым
разложили команду. Яшин с Численко готовились в сборной к чемпионату мира,
и за нас вступился только другой Вячеслав Соловьев - знаменитый игрок
в русский хоккей, в том сезоне выступавший за "Динамо" и в футбол.
И поехал я в Донецк. Потом "Политотдел", Махачкала, Целиноград
- это уже не футбол был, дом отдыха.
- Почему не продолжили карьеру по футбольной линии?
- А кто меня звал? Пошел в ОКБ "Автоматика", гендиректором которого
был не кто иной, как Юрий Михайлович Лужков. Сначала старшим инженером,
потом ведущим. Во время перестройки устроился метрдотелем в престижный
ресторан. Потом работал заместителем гендиректора "Кворума"
- дочерней компании "ЛУКОЙЛа", пока не вышел на пенсию.
